Читать интересную книгу Герцог всея Курляндии [litres] - Маргарита Полякова

Весной, кстати, я снова собираюсь совершить вояж по школам. Их экзамены будут подстроены под мой график передвижения, так что талантливые студенты в академии будут и в следующем году. Ну а от желающих заплатить и пристроить своего отпрыска в элитное учебное заведение и вовсе отбоя не будет. Сколько народа разного пола и возраста пыталось влезть ко мне в доверие – уму не постижимо. Я не раз сказал спасибо папеньке, обеспечившему меня любовницей на Рождество. Трубы, конечно, продолжали трубить, но не так сильно. Основной инстинкт я сумел сдержать. Ну а навешать мне лапшу на уши и в прошлой жизни было весьма проблематично.

Ну и не стоит забывать, что действовали доморощенные влиятели именно на ребенка. А я давно уже таковым не являлся. Поэтому все эти подходы с заигрываниями, что меня, типа того, не понимают и не ценят, имели приблизительно тот же эффект, что и стучание горохом об стенку. Но засланцев я запоминал, да. И сливал папеньке. С моей легкой руки у него появилась служба, которую можно будет развить в полноценную разведку. Новости от русских, поляков и шведов к нам поступали регулярно.

Мне даже с оружием наконец-то повезло! Артамон Матвеев, имеющий долю в нашем кораблестроительном бизнесе, частенько радовал интересными письмами. Разумеется, такой человек не будет работать во вред царю и себе, но и прикармливали его в других целях. С теми же староверами он очень сильно помог. Переселенцы текли к нам рекой. Вот и теперь Артамон Сергеевич вопрошал, не нужны ли мне еще подданные.

Нет, на сей раз никаких трений с властями они не имели. Но посчитали себя недооцененными и осмелились мозолить глаза царю-батюшке. Матвеев вспомнил, что мне понравилась пятизарядная пищаль мастера Первуши Исаева, и я даже принял ее в подарок, а потому уточнял, не хочу ли я получить (в комплекте, что ли?) еще и родственников изобретателя? Они, дескать, тоже увлекаются созданием всяческого оружия. Но царю-батюшке сейчас не до всяких глупостей.

Мда. И потом еще удивляются, почему это из России мозги утекают. Да потому что правителей, способных оценить и поддержать талантливых изобретателей (тем более самоучек) в истории страны было слишком мало. Остальным было «не до глупостей». Результат, как говорится, налицо. Нет пророка в своем отечестве… Ну что ж. Раз Алексей Михайлович не в настроении, и не смог оценить семью мастеров должным образом, я их привечу. Еще как привечу-то! Если потомки хотя бы вполовину так же талантливы, как Первуша, новое скорострельное оружие у меня непременно будет!

Впрочем, нельзя не признать, недооценкой гениев страдала не только Россия. Я чуть не подпрыгнул, когда узнал, что у Марчелло Мальпиги началась черная полоса. До 1666 года он был профессором университета в Мессине. Не знаю уж, что и с кем у него не срослось, (или действительно семейные проблемы оказались важнее), но ученый собирался вернуться в Болонью. Не мог же я ему это позволить! Если есть возможность пригласить Мальпиги к себе, этим нужно воспользоваться!

Это ж какие перспективы вырисовываются! Дух захватывает! А научный журнал, где он сможет публиковать свои статьи, я организовал. Типография Митавы уже в следующем месяце выпустит первый номер с интересными работами Гюйгенса, Гука, Глаубера и Ньютона. Да, наша академия, в отличие от Болонского университета, возникла буквально вчера. Но в отсутствии догм, устоявшихся традиций и консервативного взгляда на жизнь есть своя прелесть!

Быть лечащим врачом папы это, конечно, круто. И преподавать в папском колледже тоже. Но Мальпиги, к счастью, не знает, что ждет его в будущем. А потому предложение возглавить кафедру медицины в нашей академии должно ему понравиться. Тем более что обучение студентов будет построено так, как он пожелает. Я готов был закупить самые лучшие микроскопы и дать ему полную свободу исследования! Проблема была в том, что братец Марчелло ввязался в свару с семейством Сбаралья. То ли они там границу владений не поделили, то ли еще что, но я помнил, что продлится эта бодяга долго.

А что сделает любой разумный человек, узнавший о проблеме? Предложит варианты ее решения. Вот и я предложу. От самого ушлого юриста до банды профессиональных наемников, которые разберутся с противником кардинально. Ну зачем Марчелло ввязываться в эту свару? Чем он поможет своему брату? Своим присутствием? Даже не смешно. Все гениальные люди славятся абсолютным неумением вписаться в реальный мир и решать бытовые проблемы. Перельман (который Григорий Яковлевич), отказавшийся от трех престижнейших премий, тому яркий пример.

Пусть лучше Марчелло у меня в академии открывает капилляры, трахеи и связь между артериями и венами. Правда, получить разрешение на вскрытие трупов будет не так просто. Великие проблемы и препятствия вижу я… Но и выход тоже вижу. Забросив пробную удочку, я выяснил, что на надругание над телами приверженцев иной веры церковь готова смотреть сквозь пальцы. Проблема была как раз в излишней толерантности моего отца. Кого только в Курляндии не было!

Выход, конечно, нашелся. Мало ли в стране нищих семей! Наступления эпохи всеобщего благоденствия не стоит ждать в ближайшие как минимум 350 лет. Да и потом тоже ее наступление сомнительно. Так что выкупить труп, а потом объявить его злобным язычником, труда не составило. Папенька, кстати, всемерно эту инициативу поддерживал. Даже любопытно стало, какую любимую мозоль ему эти самые язычники оттоптали? Больше ни на кого Якоб так остро не реагировал. Да вообще не реагировал.

Получив гарантию того, что его семейные проблемы будут решены, Мальпиги согласился переехать в Курляндию. Я нарисовал потрясающие перспективы для его исследовательской деятельности и практически не соврал. Почти. Приглашение было отправлено от имени герцога, а отцу я о нем сообщил после того, как Марчелло согласился. Якоб, к моему удивлению, бухтел недолго. Видимо, поверил в мою способность выбирать гениев.

Послезнание действительно многое упрощало. Но не всё. Далеко не всё. Простое, казалось бы, дело с перетягиванием Василия Уса на свою сторону неожиданно затянулось. Да, голод был. Да, проблем в связи с эти оказалось выше крыши. Но идти служить в Курляндию казаки не захотели, предпочтя выяснять отношения с царем. Ну и застряли под Тулой, поскольку Алексей Михайлович общаться с ними не пожелал. Видимо, не царское это дело.

Пришлось пообещать более щедрое вознаграждение (все равно получилось дешевле, чем нанимать тех же голландцев) и земли на границе со Швецией. В результате, к восьмитысячному войску присоединилось немалое количество родни, и за самые проблемные приграничные участки я мог не беспокоиться. Не уверен, что шведов порадует такое соседство, но вряд ли это должно меня волновать. А воевать… В Европе всегда есть, с кем воевать. Тем более что платить я собирался по совести. Блин, мне бы еще Стеньку Разина вовремя выловить с его войском, и совсем все хорошо будет.

Но начинать с ними переговоры нужно не раньше весны 1668-го, когда они схлестнутся с войсками шаха Сулеймана. Там казачкам очень непросто пришлось, они даже в переговоры вступить пытались. Однако посланник русского царя Пальмар обломал им всю малину. Так что в данной ситуации нужно было ловить момент. И не факт, что удастся это сделать. Однако в случае благополучного исхода… Хорошие перспективы вырисовываются! Даже если Стеньке непременно надо, чтобы из-за острова на стрежень, и бабу утопить, так шведы рядом. И море рядом. Есть где разгуляться[12].

Пожалуй, к несомненным удачам можно было отнести то, что мне удалось, наконец, оторвать от матушкиного подола своих братьев – Карла Якоба и Фердинанда. Ну что ж. Лучше поздно, чем никогда. Надеюсь, мне удастся воспитать их в нужном русле. Так, чтобы на первом месте были интересы Курляндии. А управлять людьми они научатся. Приложу к этому все усилия. Каждый из моих братьев получит под свое начало по 20 мальчишек. И непременно хороших учителей. Год, максимум два им на то, чтобы познакомиться со страной, вникнуть в ее проблемы, а дальше обоих ждет академия. И тут их жестко возьмут в оборот.

Вообще-то я надеялся, что каждый из моих братьев проявит интерес к какой-нибудь деятельности. Поскольку они не были наследниками, к их образованию подходили снисходительно. Но мне казалось это неправильным. Мало ли что может случиться! Любой из моих родственников должен быть готов подхватить руль Курляндии и твердо знать, куда ему дальше править. Я, разумеется, не обольщаюсь. Это будет непросто. Но растить тунеядцев не желаю.

При всем своем рационализме отец как-то несерьезно относится к образованию и воспитанию своих детей. Впрочем, это было вполне в традициях XVII века. Считалось по умолчанию, что хорошее происхождение автоматически дает ум и таланты. И ведь были же многочисленные примеры обратного, но на них предпочитали не обращать внимания. Даже в литературе эта традиция прослеживалась – благородные герои, невзирая на воспитание, вели себя так, как диктовала им голубая кровь.